Сэм Дьюрак

Во имя прекрасного

“… И наконец, в стремлении своем к окончательной чистоте и благости, духовный глава Талибастана, шайхи Уокдал, повелел уничтожить все изображения других богов, кроме Единого и Благочестивого, которые еще сохранились на территории этой страны. Множество людей, любя своих богов, воспротивились этому решению, и страна в очередной раз была залита кровью…”

Во дворе дома великого врачевателя животных Банадунга стояли три бедных крестьянина. Точнее, два бедных крестьянина и один здоровенный малый, который, судя по ширине плеч, должен был находиться не здесь, а в рядах победоносной армии Талибастана. Но, как бы то ни было, в данный момент он стоял во дворе, держа за кольцо здоровенного быка. При взгляде на быка все сразу понимали, почему община решила рискнуть столь нужным ей членом. Животное поражало окружающих своей мощью и размерами. Похоже, оно был самым дорогим имуществом общины. И только такой здоровенный детина мог сладить с таким здоровенным быком. На обратном пути. Сейчас бык был серьезно болен. Он шатался, падал то на передние, то на задние ноги, а его задняя часть болталась относительно передней из стороны в сторону. Каждый посетитель понимал, зачем трое крестьян привели быка к великому врачевателю домашних животных Банадунгу.



Посетители ошибались. После известного решения шайхи глава бадийской общины, с незапамятных времен проживавшей в Талибастане, решил спрятать бесценные скульптуры бадийских богов. Решение было немедленно претворено в жизнь. И вовремя. Уже на следующий день в бадийскую общину прибыл амир Харрата с войсками. Не найдя желаемого, он пришел в ярость ,приказал арестовать всех бадийцев и переправить их в подвалы своего дворца. Там амир сказал членам общины, что всех их ждет мучительная смерть, но если они скажут, где находятся скульптуры, то отделаются более мягким наказанием, продажей в рабство, например. Первому же, кто выдаст местонахождение, вернут все имущество и даже выплатят награду, в чем амир клянется Единым и Благочестивым Богом. Бадийцы ответили гордым молчанием. Так до сих пор и молчали. Спасало их пока только то, что амир был человеком жадноватым, и собирался поиметь с продажи людей некоторую прибыль наподобие той, что он уже поимел с продажи их имущества. Правда, терпение амира заканчивалось, и уже несколько бадийцев из не очень ценных были казнены.

Оставался еще вариант, что скульптуры случайно найдет один из солдат амира, которые обшаривали окрестности Харрата. Если честно, их бы рано или поздно нашли. Но глава бадийской общины предусмотрел и это.

В ночь перед арестом он отправил своему другу, врачевателю Банадунгу, письмо, где рассказал о местонахождении скульптур, а также попросил как можно скорее передать их императору Эркании Арсему Первому, известному во всем мире ценителю искусства. Банадунгу глава общины доверял как самому себе и знал, что тот никогда не отдаст скульптуры тем, кому не доверяет.

Врачеватель принялся за выполнение поручения. Один из людей, которые перебирались в Эрканию, спасаясь от шайхи, понес письмо императору. На случай попадания письма не в те руки там ничего не говорилось о координатах тайника. Просто Банадунг объяснял ситуацию и говорил, что если императора это заинтересует, то пусть он пришлет своих верных людей, которые переправят врачевателя в Эрканию. Никаких паролей и тайных знаков не давалось, агенты должны были показать что-то, что безоговорочно бы убедило Банадунга в правдивости их слов.

Письмо попало в те руки. Император заинтересовался. Более того, как большой любитель искусств, император очень сильно заинтересовался. Сначала он даже собирался оккупировать Харрат, чтобы спокойно побеседовать с Банадунгом. Но, будучи мудрым правителем, идею эту быстро отбросил. Немало его предков воевало с талибастанцами, так как те любили посещать своих миролюбивых соседей в целях быстрого обогащения. Войны были тяжелыми и неудачными. Поэтому теперь ставка делалась на укрепление границы, а также на разведывательные группы, которые бродили по приграничному Талибастану, собирая информацию и всячески преуменьшая число желающих переходить границу с оружием в руках.

Одной из лучших была группа Грига Неудержимого, наемника, выполняющего императорский контракт. Собравшись несколько лет назад, они успели наделать немало славных и полезных для империи дел, так что Арсем Первый уже почти решил сделать Григу предложение о поступлении на имперскую службу.

Остальным предложение не делалось, так как они на службу и не собирались. Деметрис, маг начинающий, но уже входящий в сотню лучших магов империи (болтался где-то в конце), формально уже являлся государственным служащим, будучи аспирантом Императорской Школы Магии. Правда, Школа обладала значительной автономией, и послать куда-нибудь ее сотрудника против его воли можно было только в случае крайней для империи необходимости. Роланд, паладин Ордена Света, служил более высшим силам, чем императорская власть. То же самое можно было сказать и о Ле-Рату, клирике Храма Добра. Последний член группы, Айдро, не мог поступить на службу по морально-этическим соображениям, так как был вором, очень хорошим вором, и бросать свою профессию не собирался, а группа, которой профессиональные навыки Айдро не раз помогали выбираться из различных нехороших ситуаций, никаких шагов по его перевоспитанию не предпринимала.

Группа, спаянная воедино общей тягой к приключениям и редкой среди командиров способностью Грига не обижаться на то, что подчиненные гораздо умнее его, добилась немалых успехов в необъявленной войне и являлась претендентом номер один на предстоящее путешествие. Правда, имелось целых три “но”. Все они были связаны с личностью прославленного командира Грига Неудержимого. Во-первых, за все время, пока группа гостила на территории Талибастана, он так и не удосужился выучить местный язык. Во-вторых, Григ имел некоторую склонность к потреблению горячительных напитков, причем склонность эта дошла до того, что он умудрялся находить такие напитки даже в сплошь трезвом Талибастане. На боевых качествах пьянство не отражалось, но шпионскую миссию могло осложнить. И в-третьих, отчаянный воин Григ Неудержимый был минотавром. Для терпимой во всех отношениях Эркании это ровным счетом ничего не значило, но шайхи заявил, что чистота и благость возможны только для людей, и появление другого разумного существа в пределах Талибастана было возможно, лишь если оно маскировались под человека. Замаскировать минотавра под человека было проблематично, а появление его в своем обычном виде привело бы только к усекновению голов наиболее рьяных блюстителей чистоты и благости и отступлению к границе с тяжелыми боями.

Дело шло к оставлению Грига в пределах Эркании и выполнению задания вчетвером, но тут вмешалась самая большая проблема. Знак. Лучшие мудрецы ломали головы, но единственным предложением была дикая идея о выделении группе короны императоров Эркании. И тут молодой, но талантливой служащей Ларон де Реза пришло в другое решение.

Она предложила представить Банадунгу в качестве знака минотавра. Живого и здорового. Мысль не блестящая, но хоть корона оставалась в безопасности. Да и религиозные фанатики Талибастана вряд ли додумаются до такого, несмотря на всю их извращенную фантазию. Таким образом вопрос о Григе был решен.

Отсюда также становилась понятной причина странной болезни быка. При некотором неоспоримом сходстве с данным животным Григ был все-таки двуногим прямоходящим, и для полной похожести сзади к нему был приставлен Айдро, так как больше никто не выдержал бы путешествия в полусогнутом состоянии в тесной конструкции, пусть даже и во славу империи. Полного взаимодействия добиться не удалось, но зато появилось объяснение столь странному в неспокойное время путешествию.

Конечно, в компании здоровенного быка и здоровенного крестьянина трудно было пройти сквозь доблестные талибастанские отряды. Но Эркания была богатой деревней, и ее староста снабдил путников достаточным количеством необходимых документов как в местном пергаментном, так и в международном золотом варианте. Поэтому, хоть и с проблемами, но без потерь с обеих сторон посланцы достигли дома великого врачевателя животных.

Приема пришлось ждать недолго. Лекарь вышел, обвел глазами двор и в следующую секунду буквально подлетел к быку.

-- Надо же, какой экземпляр. Никогда такого не видел. Вы его зачем привели?

         -- Он болен, о почтенный лекарь.

-- Болен? Не вижу никаких признаков…

В этот момент бык задергался, и его задняя часть начала болтаться относительно передней, рискуя своим дерганьем сломать бедному животному позвоночник.

-- Странно, странно… И давно это с ним? Что он ел в последнее время? А…

-- О почтенный целитель, думаю, что отвечать на ваши вопросы удобней в более спокойной обстановке.

-- Да, да, конечно. Заводите его внутрь.

Оказавшись внутри, крестьянин с достоинством произнес:

-- О почтенный целитель, император Эркании приветствует тебя.

-- Вы от императора? Пришли наконец. Хотя как-то не похожи вы на императорских агентов.

-- При всем уважении, почтеннейший, я сомневаюсь, что вам часто приходилось видеть иностранных шпионов. К тому же эти наряды одеты исключительно с целью сокрытия нашей истинной сущности. Вот, например, справа от меня маг Деметрис...

-- Маг? Не верю. Нет, верю. Опустите меня.

Деметрис скромно потупил глаза, и Банадунг плавно опустился на землю.

-- А слева от меня, -- продолжил Ле-Рату, -- прославленный паладин Роланд.

-- По фигуре заметно. А вы кто?

-- Ле-Рату, клирик.

-- Что познакомились, это хорошо. Но я еще требовал знак. Знаете, у амира магов и воинов хватает. Также, как и умельцев плести языком.

-- Есть знак, -- сказал Ле-Рату. – Он перед вами.

-- Передо мной? Что, этот бык и есть знак? Я, конечно, понимаю, феноменальное существо…

-- Щас язык отрежу и в глотку запихаю.

-- Извините, кто это сказал?

-- Бык.

-- Бык!?

-- Ну, не бык, конечно. Разрешите представить, Григ Неудержимый. Существо доброе, но на язык несдержанное.

Банадунг задумался:

-- Минотавр? Пожалуй, это действительно знак. Амир бы до такого не додумался. В лучшем случае прислал бы копию императорской короны…

Агенты дружно поперхнулись и закашляли.

-- Я только одного не понимаю. Насколько я помню, у минотавров всего две ноги.

-- Нас пятеро. Есть еще Айдро, вор. Личность немного асоциальная, но в данной ситуации может быть полезен. Кстати, в этом и кроется причина болезни. В ногу не всегда попадают.

-- Да, да, да. А лечить не пробовали?

-- Нет. Военные сказали, что такое излечивается длительной муштровкой.

-- Ну и как?

-- Отказались. Время дорого. Да и бык, шагающий в ногу, вызывает сильные подозрения.

-- Возможно. Итак, какие у вас планы?

-- Ну, вы можете сказать, где находятся боги.

-- Не пойдет. Вас могут схватить, и под пытками вы выдадите местоположение. Нет, это я скажу только самому императору.

-- Хорошо. Есть еще один вариант. Вас настолько заинтересовала болезнь, что вы решили изучить ее на месте.

-- И где это место?

-- Очень близко от границы.

-- Не отпустят.

-- Ничего, сходите к амиру, приведете веские аргументы.

-- Опасность для скота? Угроза голода? Удар по экономике? Это его не проймет.

Ле-Рату вытащил увесистый кошель:

         -- Проймет.

-- Да, пожалуй, вы правы. Но его может заинтересовать, почему бедный целитель тратит большие деньги на ненужное ему дело.

-- Думаю, амир считает, что все мудрецы – ненормальные.

-- Возможно, сработает, -- сказал Банадунг. – Но постойте. А как в таком случае излечить быка?

-- Зачем? Так и пойдем. Скажете, что с болезнью не справились, поэтому и затеяли путешествие.

-- Что? – завопил минотавр. – Я и обратно должен идти в этой дурацкой туше! Ну нет!

-- Надо, Григ, надо.

-- А я говорю, что не надо. Кто здесь командир? Выковыривайте нас с Айдро отсюда, берем старичка и уходим огородами.

-- Вы знаете, -- заметил врачеватель, -- предыдущий вариант все-таки предпочтительней. В этом случае я смогу вернуться и по мере сил облегчить участь моих бадийских друзей.

-- Зачем возвращаться? – поинтересовался Ле-Рату. – Риск большой. Подождем, когда их начнут продавать в рабство, и скупим через третьих лиц.

-- Не думаю, что мы когда-нибудь этого дождемся. Такое возможно, если амир найдет скульптуры. А этого мы допустить не можем. Нет, бадийцев ждет участь святых мучеников.

-- Так отдайте статуи, и дело с концом, -- не выдержал Роланд.

-- Нечестивец! – вскричал Банадунг. – Как у тебя только язык повернулся говорить такое? Отдать частицу бадийских богов этим варварам?

-- Ну, -- заметил Роланд, -- у нас люди все-таки на первом месте, а статуи – на втором. Но если этот вариант не проходит, можно просто вломиться во дворец.

-- Нет. – отрезал врачеватель. — Вас могут убить. А теперь, когда появилась реальная возможность спасти богов, я не могу позволить вам идти на неоправданный риск, пусть даже и хочу освобождения несчастных не меньше, чем вы. Можете себя успокоить: это требование главы бадийской общины.

-- Но ведь люди погибнут! – продолжал паладин.

-- Успокойся. На войне как на войне. Без потерь не обойдешься, -- встрял Григ. – Да и глава хочет… Но знаешь, я бы рискнул.

Похоже, идея посетить амирский дворец пришлась минотавру по вкусу.

-- Все, -- сказал Банадунг. – Разговор на эту тему закрыт.

-- Я бы не торопился, -- взял слово Ле-Рату. – Существует вероятность, что кто-то из бадийцев не выдержит, и воины амира будут у скульптур раньше нас.

-- Это невозможно. Бадийцы умрут, но сохранят тайну.

-- Всякое бывает. Я думаю, для надежности надо все-таки освободить бадийцев.

-- Нет, нет, и нет. Главное – боги.

-- Вот и я о том же говорю. Если освободим бадийцев, то никто уж точно не сможет рассказать…

-- Они и так не расскажут. Они будут молчать, чтобы с ними не делали.

-- Ну, знаете, даже в случае с бадийцами существует небольшая возможность того, что кто-то не выдержит. И чтобы полностью это исключить…

-- Вероятность этого равна нулю!

-- Вот упрямый осел. Вам послышалось, почтенный Банадунг. В действительности я сказал, что если вы знакомы с учением Калаан-Инкиана, то должны знать, что если свершение события возможно хотя бы теоретически, то существует некая, пусть даже и микроскопическая, вероятность того, что оно все же свершится…

Дальнейший разговор ушел в дебри теории вероятностей. А так как Ле-Рату знал этот предмет несравненно лучше великого врачевателя, ему в итоге удалось добиться некоторых уступок.

Было решено, что завтра вместе с почтенным Банадунгом дворец посетит крестьянин, который хочет приложиться к туфле столпа веры, поднести ему скромный подарок от жителей деревни, а заодно и разведать дворец изнутри, не афишируя, естественно, последнее желание. После этого будет принято окончательное решение. Григ настаивал на немедленной атаке, но ему пришлось смириться с тем, что пребывание в шкуре быка затягивается.

-- Ладно, почтеннейший Банадунг, -- закончил Ле-Рату, -- определите нас на постой и принимайте следующих, а то они от нетерпения, того и гляди, дверь выломают.

Дверь действительно сотрясалась от ударов.

-- Эй вы, снаружи! – крикнул Банадунг. – Подождите немного.

Нетерпеливые посетители ждать не стали. Дверь рухнула, и в дом вкатился кругленький человечек:

-- Банадунг? Вы арестованы за связи с бадийскими еретиками. Вы проследуете во дворец, ваше имущество конфисковывается. Это ваш бык?

-- Нет, -- спокойно сказал Банадунг, который за последнее время внутренне уже приготовился к такому варианту, -- это бык этих господ.

-- Тоже мне, нашел господ. Так, амир скажет вам спасибо за такой подарок. Превосходный экземпляр для завтрашнего торжества.

-- Мы хотели бы передать его лично, -- заметил Ле-Рату.

-- Лично? Вы надеетесь раздражать великого амира своим видом? Радуйтесь тому, что амир примет ваш подарок, и хватит с вас.

-- Как хозяева быка мы настаиваем, -- не сдавался Ле-Рату.

-- Что? Вы арестованы за связи с еретиком Банадунгом и за сопротивление властям. Вы проследуете во дворец, ваше имущество конфисковывается.

-- За сопротивление властям, говоришь, -- мрачно сказал Роланд и нащупал что-то под балахоном.

Круглый человечек отскочил за спины воинов.

-- Успокойтесь, -- раздался голос Ле-Рату. – Недостойно истинного верующего противиться воле амира. Во дворец так во дворец.

Крестьяне успокоились и покорились судьбе.

Утро следующего дня трое героев из пяти встретили в подвале. Грига и Айдро отвели, по видимому, в хлев.

-- Ну, какие тут перспективы? – жизнерадостно сказал Ле-Рату, влетая в камеру после чувствительного пинка.

-- Мрачные, -- сказал кто-то. – Выход через рынок рабов.

-- Ну, нас это не устраивает.

-- Тогда только вперед ногами.

-- Ладно, похоже, третий путь придется искать самим…

-- Ну, какие тут перспективы? – жизнерадостно сказал Роланд, сильным пинком влетая в камеру стражника.

Стражник вскочил, тявкнул Роланду что-то обидное, пнул пару узников и, посчитав себя отомщенным, гордо вышел.

-- Мог бы войти и с меньшим шумом, -- выговорил Роланду Ле-Рату. – Чем он тебе помешал?

-- Вознамерился устроить личный обыск.

-- Мне почему-то никто личный обыск не устраивал.

-- Фигурой не вышел.

-- Понятно. Что-то Деметрис задерживается.

-- Ну, какие тут перспективы? – жизнерадостно сказал Деметрис, мягко спланировав на пол камеры. – Больно пинаются.

-- Не может быть, -- сказал Роланд. – Мне они показались миролюбивыми ребятами.

-- Это все потому, -- объяснила какая-то исцарапанная и заросшая личность, похоже, местный старожил, -- что вы, скорее всего, попадете в гвардию амира. А с гвардейцами здесь не ссорятся, даже с будущими. Остальные, кстати, тоже могут попроситься в армию, если вина небольшая. В гвардию, правда, не запишут, пошлют куда-нибудь на границу ловить эрканийских диверсантов.

-- Это нам точно не подходит.

-- Что, проблемы совести?

-- С совестью все в порядке. Проблема в том, что мы и есть эрканийские диверсанты.

-- Тогда странно.

-- Что странно?

-- Что вам сразу головы не отрубили.

-- В плен, значит, не берут?

-- Ну, настоящие эрканийцы в плен не попадаются, вот и казнят бедных диверсантов, чтобы те много не болтали.

-- Понятно. Но мы – настоящие эрканийские диверсанты. Замаскированные под крестьян. Наша задача -- освободить несчастных бадийцев, терзаемых проклятым амиром.

-- Точно по адресу. Мы и есть несчастные бадийцы, терзаемые проклятым амиром.

-- Что-то вас не больно сильно терзают.

-- Товарный вид берегут. А так здесь вся община за исключением двух девочек, которые услаждают сейчас великого амира. Плюс еще великий маг Капсарун. Но он совсем свихнулся от длительного заключения.

-- Сам великий Капсарун? – встрял Деметрис. – Тот, который пропал в пустынях этой страны?

-- Он самый. Пропал в пустынях, появился в темнице. Сам виноват. Нечего было путешествовать в поясе Наяба по этой дикой стране.

-- Так ведь в поясе нет никакой силы.

-- Зато удивительной красоты и большого мастерства вещь. Вот амир и возжелал. Заманил беднягу во дворец. Пообещал показать древние магические книги. Маг и клюнул. Ненормальный. Должен ведь знать, что книги нерелигиозного содержания в Талибастане можно встретить лишь в отхожем месте. Во дворце его скрутили, пояс отобрали, вещи тоже, а самого сюда закинули. Убить побоялись, ждут, когда сам помрет.

-- Не верю, что столь великий маг не смог выйти из этой темницы.

-- Так ее специально для таких и делали. Дверь творения великих колдунов. Не берется ни магическим, ни физическим воздействием.

-- А почему тогда вас здесь заключили?

-- Боятся магии бадийских богов. А вот вас почему сюда засунули, действительно непонятно.

-- Из-за связей с целителем Банадунгом, который обвинен в связях с вами.

-- Банадунг? Он хоть успел бежать?

-- Не успел. Арестован на наших глазах. Думаю, скоро он к нам присоединится.

-- А боги?

-- Лежат пока. Мы, собственно, из-за них пришли, но в процессе решили слегка скорректировать планы.

-- Ну я же его просил! – старожил стал рвать на себе бороду. – Я же его умолял!

-- Ладно, ладно, успокойся. Люди важнее скульптур.

-- Вы ничего не понимаете!

-- Все мы понимаем. Еще не вечер. Надо подумать, как отсюда выбираться. Может, атакуем стражу, когда будут вводить Банадунга?

-- Бесполезно, -- сказал Роланд. – Лучников много. Перестреляют, пока будем протискиваться в дверь. Думаю, лучше подождать, пока Григ с Айдро добудут ключи.

-- А это кто такие?

-- Тайный отряд во дворце. Спрятан в быке.

-- И большой бык получился?

-- Порядочный. Можешь у Банадунга спросить, когда придет. Он назвал быка феноменом.

-- Тогда вашим друзьям трудновато будет исчезнуть незамеченными. Быка, похоже, готовят для торжества.

-- Какого торжества?

-- Местного ежегодного. Малопонятное действие, в ходе которого один из гвардейцев должен разрубить быка одним ударом. Чем больше бык, тем больше удачи ждет амира в течении года.

-- А если не получится одним ударом?

-- Ну, гвардейцу отрубят голову, а амир год поживет без удачи. Но такого уже давно не случалось. Нынешний, когда головы рубит, плаху пополам раскалывает.

         -- Быка охраняют?

-- Конечно. От диверсантов и вредителей. Ну и прислужники крутятся. Быка же надо помыть, накормить, вином напоить…

-- Чем-чем?

-- Вином. Чтобы спокойней был.

-- Ясно. Григ, похоже, по доброй воле оттуда не уйдет, а Айдро не решится оставить его без задних ног. Придется выбираться своими силами. Ладно, Деметрис, посмотри, что за дверь. Начнем с магии.

-- Что ж, -- сказал Деметрис, -- думаю начать с беседы с великим Капсаруном. Попробую достучаться до его сознания.

-- Бесполезно, -- заметил глава бадийской общины. – Но можете попробовать.

-- Действительно бесполезно, -- сказал Деметрис через некоторое время. – От великого мага осталась только оболочка.

-- Ладно, будем действовать своими силами, -- заключил Ле-Рату. -- Дождемся Банадунга и начнем.

Тут в двери заскрипел ключ, она открылась, и в камеру влетел Банадунг.

-- О ничтожный червь! – увидя его, заорал глава бадийской общины. – Как ты мог оставить наших богов! Как ты мог пойти на такое!

-- Теплое дружеское приветствие, -- вздохнул Ле-Рату. – Эй, вы, тихо! Магу необходимо сосредоточиться.

Деметрис начал разглядывать дверь на предмет магии и прочности. Через полчаса он сказал:

-- Действительно, трудная задача. Но надежда есть, если верить учению мудрейшего Калаан-Инкиана.

-- Не подкалывай, -- отрезал Ле-Рату. – Приступай.

Деметрис задумался:

-- Что ж. Начнем с дезинтеграции.

Он напрягся и посмотрел на дверь. С дверью ничего не случилось.

-- Результат нулевой, -- заключил Ле-Рату. – Может, еще раз?

-- Бесполезно. Нужно что-то другое. Попробую ее сжечь.

Деметрис начал размахивать руками. Дверь нагрелась, но не более того. Деметрис начал нервничать:

-- Так, так, не горит. Попробуем кислотой.

Маг что-то зашептал. Дверь начала дымиться. Присмотревшись, Ле-Рату понял, что растворяется не дверь, а стена вокруг нее, уже потрескавшаяся от жара.

“Надо же, -- подумал Ле-Рату, -- множество великих магов терзали эту дверь, и никто из них не догадался заняться стеной. В принципе, если бы Деметрис умел лучше концентрировать свои усилия, он бы добавил еще одно имя в этот список. Надо обратить его внимание…“

Поздно.

-- Я ее разломаю! – истерически закричал Деметрис.

Могучий удар потряс камеру. Основную мощь приняла на себя дверь, но оставшегося хватило, чтобы кирпичные стены двинулись от двери, стирая друг друга в пыль.

Когда действие заклинания окончилось, в камере ничего не было видно. Не дожидаясь улучшения видимости, Роланд решил рискнуть. Скинув балахон и выхватив меч, он, раскидывая испуганных бадийцев, ринулся к стене. Стены не было. Сопротивления за стеной тоже. Только пыль.

-- Выходите, здесь спокойно! – закричал паладин.

-- Куда? – раздался чей-то голос.

-- Понятно, -- вздохнул Роланд.

Пришлось ждать. Когда пыль осела, открылась картина разрушений. Разваленные стены, развороченные двери, обломки кирпичей. Среди этого беспорядка бродили перепуганные заключенные. От бадийской камеры осталась лишь дверь, которая твердо стояла, несмотря на отсутствие стены.

-- От души, от души, -- восхищенно шептал Ле-Рату, осматривая итоги заклинания. – Это по-нашему.

-- Что теперь будем делать? – спросил паладин.

-- Убегать, пока охрана не вернулась.

-- Думаю, тот, кто это видел, вряд ли будет торопиться.

-- Прибегут те, кто не видел. Шум, наверное, был по всему дворцу.

-- Насчет этого можете не беспокоиться, -- просветил глава бадийской общины. – Здесь предусмотрена защита от землетрясений. На верхних этажах ничего не почувствуют, даже если нижние рухнут.

-- Тогда уходим с достоинством, -- решил Ле-Рату. – Так, собираемся вместе. Свихнувшегося мага забрали? Очень хорошо. Если кто еще хочет выйти, может пристраиваться в конец. Роланд. Иди в начало толпы, будешь встречать грудью возможные опасности. Деметрис. Где Деметрис?

-- Он за дверью, -- пискнул какой-то ребенок.

-- И что он там делает?

Ребенок ответить не успел.

-- Вихрь! – крикнул Деметрис из-за двери.

-- Ноги! – крикнул Роланд и помчался героически встречать грудью возможные опасности. Следом за ним побежали остальные. А вихрь набирал силу. Ле-Рату, двигавшемуся в арьегарде, уже пришлось отбивать кирпичи своей широкой спиной. Кроме того, он снова наглотался пыли.

Этажом выше царили тишь и благодать. Посторонних не было. Похоже, стражники уже успели рассказать, что творится в темнице. Серая толпа отряхивалась и отплевывалась, безуспешно пытаясь избавиться от пыли.

-- Ну и что, тьфу, дальше, апчхи, будем делать? – поинтересовался Роланд. – Ты от чихания излечить можешь?

-- Только от, апчхи, простудного. А что касается, апчхи, дальнейших действий, то надо, тьфу, спасать Грига и, апчхи, Айдро. Потом, тьфу, подождем, пока успокоится Деметрис, да будет благословенно, апчхи, имя того идиота, который, апчхи, учил его концентрации.

И Ле-Рату с Роландом побежали наверх. Но они опоздали.

Как и было предсказано, унюхав вино, Григ решил отложить активные действия до опустошения поилки. Та своевременно наполнялась, поэтому активные действия все откладывались и откладывались. В итоге, когда поилка все-таки опустела, Григ уже настроился на философское созерцание действительности и спокойно воспринимал людей, которые бегали вокруг и постоянно измеряли толщину быка. Откуда ему было знать, что в Харрате срочно изыскивается меч, длины которого хватит для разрубания такого животного пополам. Айдро к этому времени давно уже спал, так что бык удивлял окружающих длительным нахождением в сидячем положении.

Наутро, когда их повели из хлева, минотавр настолько уверовал в счастливое положение звезд, что спокойно побрел в неизвестность.

Поначалу все было нормально. Толпа гвардейцев и почетных гостей переминалась с ноги на ногу. Ждали амира, увлекшегося общением с прекрасным полом. Григу поставили ведро с вином, и он тут же занялся делом. Наконец появился амир. Ведро убрали. Амир махнул платочком и бодро убежал к себе. Торжество началось.

Минотавр смотрел на отодвинутое ведро. Айдро вообще ничего не видел. Здоровенному мужику со здоровенным мечом удалось подкрасться незаметно.

Меч, свистнув, разделил быка на две части. Задняя послушно повалилась на пол. Передняя повернулась, наклонила голову и ринулась на главного виновника торжества. Того спасла кираса. Взлетев от удара, он стукнулся спиной о потолок, затем грохнулся на пол и временно потерял всякий интерес к происходящему. Григ начал вертеть головой, выбирая следующую жертву. В этот момент вскочил и Айдро, решивший, что, судя по шуму, пора заканчивать прикидываться полутрупом полубыка.

Гвардейцы амира были готовы к сражениям с людьми. Они были готовы к сражениям с нелюдьми. Они были готовы к сражениям с демонами. Но сражение с половинками быка? Поэтому доблестные воины дружно решили отступить до выяснения тактико-технических характеристик нового противника. Так как свое решение они начали осуществлять с присущей всем талибастанским военным сверхоперативностью, почетные гости, которые не были готовы вообще ни к чему, кроме предстоящего банкета, посчитали, что гвардейцы их бросают, и ударились в паническое бегство. Григ и Айдро, увеличивая хаос рогами и кинжалами, довольно скоро обнаружили, что сражаться не с кем. С молчаливого согласия присутствующих они объявили себя победителями, после чего Айдро извлек Грига из остатков быка. Минотавр смог наконец выудить свою любимую секиру и, поняв, что никого еще не зарубил, отправился в разведку на предмет противника. Айдро остался и принялся осматривать зал на предмет материальных ценностей.

Его и увидели Ле-Рату и Роланд, прибежавшие на помощь.

-- А где Григ? – спросили они.

-- Не знаю. Убежал куда-то. Могу пойти поискать. А вы что такие пыльные?

-- Да ты не представляешь, что с нами было! Тут такое… ох! – осекся Роланд, получив чувствительный удар по ребрам.

-- В общем, пришлось походить по подвалам, -- закончил Ле-Рату. – А там пыли хватает. Слушай, а ты не мог бы поторопить Деметриса? Он где-то внизу… задержался. А Грига мы и сами найдем.

-- Действительно, если тебе не трудно, -- добавил Роланд, восхищаясь мелким коварством приятеля.

-- Хорошо, -- пожал плечами Айдро и пошел вниз.

-- Так, -- сказал Ле-Рату, провожая его глазами, -- надо идти искать Грига, пока он не вернулся.

-- Злой будет, -- вздохнул паладин.

-- Ничего, он парень отходчивый. Ладно, пошли. Ты направо, я налево.

Грига нашел Ле-Рату. Тот активно отдыхал в покоях амира. Сам амир находился под потолком, обхватив руками и ногами колонну. Две девочки, напуганные нежданным спасителем гораздо больше, чем амиром, который хоть и был человеком старым и некрасивым, но с противоположным полом довольно обходительным, дрожали в углу. Минотавр же, возмущенный непристойным поведением амира, бегал по покоям, отыскивал небольшие твердые предметы и бомбардировал ими опору религии в Харрате, дополняя каждый предмет краткой характеристикой амира:

-- Скотина! – Полетела табуреточка из красного дерева. – Развратник! – В путь отправился серебряный стакан. – Подлая тварь! – Григ не выдержал и, подскочив к колонне, начал махать секирой. – А ну сползай сюда, опора благочестия! Чуть пониже, и я тебя таким благочестивым сделаю, тонким голосом петь будешь!

-- Что это ты так разошелся? – поинтересовался Ле-Рату.

-- Да так, -- пожал плечами Григ, -- спускаться не хочет. Есть у меня к нему пара вопросов.

-- Так он по нашему не понимает.

-- Ничего. Жить захочет – поймет.

-- И что ты у него спросить хочешь?

-- Где винный погреб, сокровищница и бадийцы. – Минотавр перечислил объекты по степени их важности для себя.

-- Бадийцев мы уже нашли, -- просветил Грига Ле-Рату.

-- Эх, вечно вы начинаете с ерунды. Ладно, не отвлекай меня. Растлитель! – В амира полетела ваза с фруктами.

-- Кстати, -- заметил клирик, -- стремясь к благочестию, истинно верующие талибастанцы отказываются от вина. Так что винного погреба может и не быть.

-- Может, не может. А это что? – Григ ткнул Ле-Рату кувшин. – Вино. И, надо заметить, неплохое. Свинья!

Запрокинув голову, он влил в глотку содержимое, затем отправил пустой кувшин в амира. Узрев еще один кувшин, сгреб его и сделал глоток.

-- Тьфу, что за гадость?

-- Вода, -- определил подошедший Ле-Рату.

-- Вода? Зачем ему вода?

-- Не знаю. Нужна, наверное, для чего-то. Вино, например, разбавлять.

-- Негодяй!— В амира полетел полный кувшин.

-- Зачем!? – горестно вскричал Ле-Рату, видя, как возможность прополоскать рот разлетается от удара о колонну.

Григ тем временем не на шутку разошелся. Святотатство, пусть даже и не подтвержденное, разъярило его настолько, что минотавр, наклонив голову, разогнался и вдарил своими рогами по колонне. Колонна задрожала. Григ выпрямился и потер лоб. В этот момент амир неслышно заскользил вниз, нанес ему мягким местом сильный удар по голове и взвился обратно.

-- Надо же, -- усмехнулся Ле-Рату, -- матерый диверсант. Григ, может, оставишь старичка в покое? Поважнее дела есть.

-- Слушай, кто здесь главный? Лучше позови Айдро, он поточнее кидается.

-- Айдро занят.

-- Чем?

-- Ищет Деметриса.

-- Деметрис и сам выберется. Не маленький.

-- Боюсь, что не выберется. Он малость увлекся… блужданием.

-- Ладно, бог с ним, с Айдро. Слушай, может ты поможешь? Ты и по местному знаешь.

-- Нет, спасибо, -- подумав, сказал Ле-Рату. – Кидаю я плохо, по колоннам лазить не люблю. Лучше я пойду Роланда поищу, что-то он задерживается. Не случилось ли что?

-- С Роландом? Вряд ли. Впрочем, как знаешь.

Оставив Грига отыскивать очередной метательный снаряд, Ле-Рату продолжил прогулку по дворцу. Роланда он нашел этажом выше. Тот беседовал с колобком, который их в свое время арестовал.

-- Вы проследуете из дворца! – прокричал паладин, держа толстяка над головой. – Имущество можете оставить себе! – Он поднатужился и кинул толстяка за стену.

Халат колобка зацепился за зубец, и тот принялся вопить за стеной.

-- Месть, сын мой, есть чувство, недостойное истинного служителя бога, -- Ле-Рату оглянулся по сторонам и, убедившись в отсутствии посторонних, отцепил халат. – Ладно, благословляю тебя. И его благословляю. Ибо сказано: благословляй как друзей своих, так и врагов своих. Сомневаюсь, правда, что это ему сильно поможет.

-- Не слышно, как он падает, -- заметил Роланд.

-- И не услышишь, -- ответил клирик. – Умеют люди строить. Можешь поглядеть, если хочешь.

-- Да ну его. Зацепится так зацепится. Ты Грига нашел?

-- Угу. Он на приеме у амира. Можешь присоединиться, если хочешь. Ты в детстве камни хорошо кидал?

-- Не очень.

-- Тогда на колонну полезешь.

-- Думаю, лучше оставить их наедине. Пойдем тогда Айдро поможем?

-- На расстоянии, сын мой, на расстоянии, -- сказал Ле-Рату. – Покричим сверху что-нибудь ободряющее.

Ле-Рату и Роланд направились в главный зал, размышляя на ходу, стоит ли спускаться вниз или оказать моральную помощь сверху. Войдя, они поняли, что что-то изменилось. Тел прибавилось. Новоприбывшие тела принадлежали бадийцам, уставшим и напуганным. Единственным сидящим был Айдро. Рядом с ним лежала груда поясов.

-- Что, ценности закончились, на одежду перешел? – пошутил Роланд, на всякий случай выдерживая дистанцию.

Айдро, правда, выглядел спокойным и неагрессивным.

-- Ценностей хватает, сокровищница еще не оприходована.

-- Ты что, уже знаешь, где сокровищница? – изумился Ле-Рату.

-- Конечно. Двумя этажами выше, от лестницы направо, затем налево.

-- А винный погреб?

-- Тебе то он зачем?

-- Григу нужен.

-- Думаю, что уже не нужен.

-- Это почему же?

-- Потому что винные погреба, как правило, делают внизу.

-- И что это означает? – спросил клирик, в душу которого начали прокрадываться смутные подозрения.

-- Спустись и посмотри. Только на лестнице поосторожней.

На лестнице действительно требовалась некоторая осторожность, так как ее самой просто не было. Как, впрочем, и нижних этажей. Внизу что-то горело, грохотало, рушилось и взрывалось. Над всем этим безобразием находился Деметрис в состоянии левитационного зависания, которое требовало максимальных сосредоточения и отрешенности. Деметрис, правда, был далек как от первого, так и от второго. Он плакал, ругался, плевался и колотил руками дверь, которая и не думала разрушаться или хотя бы падать вниз.

-- Н-да… -- Ле-Рату отошел от лестницы. – Что будешь делать?

-- Сейчас закончу веревку, -- сказал Айдро, -- спущусь вниз и обвяжу ей Деметриса. Потом мы его вытянем.

-- А это не опасно? – поинтересовался Роланд.

-- Опасно. Но других решений пока нет.

-- Эй вы там! -- весело крикнул Ле-Рату появившийся Григ. -- Есть тут винный погреб. И сокровищница есть. Два этажа вверх, направо, затем налево. Долго же этот зануда упорствовал. Пока я его ночной горшок не отыскал. Тут он мигом сдался. Винный погреб знаете где? Под темницей. Где, кстати, темница?

-- Внизу, -- вздохнул клирик.

-- Да знаю я, что внизу. Ты поточнее скажи. – Минотавр подошел к лестнице и заглянул вниз. – Кто? Что? Зачем!?

Тут Григ узрел Деметриса. Виновный был найден.

-- Так я и думал! Говорил же, нельзя доверять магам! Как он мог!? Как он мог!? – И минотавра умчался обратно.

-- Куда это он? – спросил Айдро.

-- Пошел амира убивать с горя, -- сказал Ле-Рату.

Клирик ошибся.

Григ вернулся с ночным горшком амира. Праведный гнев, похоже, положительно повлиял на точность метания. Горшок попал точно в голову Деметрису. Тот потерял контроль над собой и полетел вниз. Потом остановился и взмыл к друзьям. Там его уже поджидал разъяренный минотавр.

-- Голова болит? Пусть болит! Она тебе все равно без надобности. Ишь устроил! Да дай вам, магам, волю, вы камня на камне не оставите! Связался с тобой на свою голову, разрушитель-недоучка! Самое главное угробить! И за что мне такое наказание!

-- Да что случилось? – сказал наконец Деметрис.

-- И он еще спрашивает! Ты вниз посмотри.

-- Ух ты, -- восхитился маг, поглядев вниз. – Император штурмует Харрат? А дворец зачем так разрушать?

-- Император, -- мягко начал Ле-Рату, -- с нетерпением ждет нас на границе. Дворец же действительно так разрушать не стоило. Но это скорее к тебе.

-- Так это я? Здорово. А дверь?

-- Стоит, вернее, висит.

-- Слушайте, у меня есть пять минут? Я чувствую, что скоро ее добью.

-- Оставь дверь в покое! – не выдержал клирик. – Если ты начнешь ее добивать, боюсь, живым в округе останешься только ты.

-- И еще дверь, -- добавил Айдро.

-- Ну хорошо, хорошо. Но я все-таки спущусь туда на секунду. Есть у меня одна мысль. Должно получиться.

Роланд тихо подошел сзади и ударил Деметриса по затылку. Маг мягко опустился на пол, где, к облегчению друзей, потерял сознание.

-- Не надо было его так, -- вздохнул Айдро. – Как теперь выбираться будем? На бадийцев с их магией надежды никакой.

-- Примитивно, -- решил Ле-Рату, -- по веревке.

Так как Григ предавался безутешному горю, клирик взял командование на себя. Закончив веревку, Айдро отправился на исследование сокровищницы. В помощь ему отрядили минотавра, дабы вид золота вывел несчастного из транса. Роланд, выждав, пока хаос внизу уляжется, скинул веревку. Первым слезал Ле-Рату в форме амирского гвардейца. Он громко кричал о том, что необходимо задержать людей, спускающихся следом, за разрушение дворца. Этим хитрым приемом были подавлены остатки сопротивления. Вслед за ним спустились Роланд с Деметрисом на плечах, а также те из бадийцев, у которых еще оставались силы. Затем веревку затянули наверх.

Не успел Ле-Рату поинтересоваться, что это за шутки, как веревка вернулась на прежнее место, да не одна, а с тяжелым сундуком на конце. Чуть-чуть не долетев до земли, сундук начал опасно раскачиваться, проверяя Ле-Рату и Роланда на ловкость. Похоже было, что Григ полностью пришел в себя и теперь, как истинный командир, начинал спасение самого ценного. Это подтверждалось и довольной минотавровой мордой, которая наблюдала сверху, как два духовных лица, ибо паладин есть некотором роде лицо духовное, скакали как горные козлы и отпускали в адрес рационализаторов выражения, несколько не соответствующие их сану.

-- Ты хоть иногда думать можешь? – прокричал Ле-Рату, когда сундук был наконец утихомирен.

Минотавр ответил кратко:

-- Отвязывайте!

Григ и Айдро принялись переправлять остальные сундуки. Роланд, уже готовый, применял весь комплекс боевых упражнений, чтобы погасить колебания. Ле-Рату, взявший на себя охрану бесчувственного Деметриса, с удовольствием наблюдал за этим со стороны. Зная Грига, паладин спокойно отнесся к появлению кричащего бадийца, которого переправляли тем же способом, что и сокровища. За ним последовали другие. Беднягам такой способ не нравился, но минотавр оставался безучастен. Но все-таки настал момент, когда он спустился. Несмотря на всю черноту своей души, детей прогрессивным методом Григ переправлять не решился.

Довольно долго герои сновали туда-сюда, спуская перепуганных малышей. Тылы прикрывал Деметрис, которого подперли парочкой копий для придания вертикальности. Несколько бадийцев из числа тех, кто еще мог соображать, валялись у него в ногах и молили о пощаде, не забывая в красках описывать процесс разрушения дворца. На местных жителей действовало безотказно.

Наконец последний ребенок был спущен. Решили двигаться к конюшням, которые находились в стороне от дворца и, по прикидкам героев, должны были уцелеть. Ле-Рату бегал вокруг толпы, воодушевлял людей, залечивал мелкие раны и распределял тех, кто не мог идти, по тем, кто мог. Последнее не слишком удавалось, в результате даже Григу пришлось тащить какого-то младенца. Минотавр хмыкнул, почесал затылок, положил младенца на землю и стал распутывать веревку.

-- И зачем это тебе? – поинтересовался Айдро.

-- Потом поймешь, -- Григ наконец выцепил один пояс и обмотал им ребенка.

Айдро, сообразив, чем это пахнет от минотавра, выдернул пояс и для себя.

Конюшня действительно уцелела. Единственный оставшийся конюх был вежлив и предупредителен до такой степени, что Григ даже кинул ему пару монет. Коллекция выездных экипажей амира окончательно решила транспортные проблемы.

Уезжая, минотавр последний раз посмотрел на город. Над Харратом висели заходящее солнце и верхняя часть дворца.

-- Интересно, -- сказал Григ, -- он когда-нибудь упадет?

-- Не скоро, -- ответил Ле-Рату. – Во всяком случае, мы успеем умереть от старости. А заметь, замечательно смотрится. Ты подумай, мы подарили Харрату такую достопримечательность. И что в благодарность? Объявят, скорее всего, врагами номер один.

-- Дикий народ, -- согласился минотавр.

Очнувшийся Деметрис без труда связался со своими. Глава бадийской общины, окончательно уверовавший, что это не секретная операция талибастанцев, сообщил координаты, и эрканийские войска заняли уединенную горную долину. Другая армия двинулась на спасение бадийцев, которых, правда, никто не собирался атаковать. Талибастанцы реагировали на Деметриса как вороны на хорошо сделанное пугало.

На границе их встретил император. Лицо его было так печально, что Григ решил погодить распространяться о налете на амирскую сокровищницу, так как императорская награда, похоже, откладывалась. Император рассчитывал получить бадийские скульптуры без бадийцев в придачу. Теперь же, как добрый монарх, он вынужден был вернуть статуи их хозяевам. Арсема Первого это сильно расстраивало.

Ларон де Реза всеми силами пыталась рассеять грусть повелителя. Она описывала ему все плюсы его мудрого решения, прибыли, которые принесут стране новые подданые, произведения, которые они создадут. Стремясь подтолкнуть императора к какому-нибудь символическому шагу, она даже отобрала у матери плачущего ребенка и сняла с его попы грязную тряпку, которую, поморщившись, передала Арсему Первому. Тот оказался менее брезглив. Он развернул полученное, осмотрел, похоже, даже обнюхал. Потом упал. В обморок.

“…Но, безусловно, жемчужиной императорской коллекции является знаменитый на весь мир пояс Наяба, удивительной красоты и большого мастерства вещь.”

P.S. Автор просит считать все созвучия и совпадения в именах, географических названиях и политических событиях случайными. Или не случайными. Короче, считайте как хотите.